В: движение 'За права человека',
для: Бориса Пантелеева.

Нарушения прав человека в психиатрических клиниках.

    Здравствуйте.
    Меня зовут Полянин Максим Алексеевич. Я встречался с вами в пятницу, 3 сентября 2004 года. При встрече я рассказал, что пришел по делу о незаконном принудительном помещении меня в психиатрический стационар. Я с 23 апреля 2004 года до 24 июня 2004 года находился в ярославской областной клинической психиатрической больнице, отделение номер 3. Вы предложили мне написать о фактах нарушения прав человека в психиатрическом стационаре.
    Вы предложили мне указать на особенно драматические события в жизни псих. клиники, например, на незаконные действия мед. персонала, которые осуществляются по отношению к психическим больным, такие как избиения больных, превышение дозы лекарственных препаратов и т.п.
    Драматизма при нахождении человека в псих. клинике, разумеется, вполне достаточно, но в чем же именно он заключается, в избиении ли больных санитарами?
    Чтобы понять это, необходимо разделить людей признанных псих. больными, в отличие от обычных больных, на две большие группы: на добровольно лечащихся и на находящихся в стационаре принудительно. Положение второй группы людей, т.е. находящихся в стационаре принудительно, как раз и является драматичным и именно о них я и буду говорить.

    Один драматический момент заключается в том, что люди, находящиеся в стационаре принудительно, являются ни кеми иными, как заключенными, т.е. людьми насильственно лишенными свободы и психиатрическая клиника есть не что иное, как тюрьма. Но надо отметить, что правовое положение психического больного хуже, чем положение обычного заключенного, чем же оно хуже?
    Обычного заключенного никто не лишает права считаться человеческим существом как таковым, как гомо сапиенс, пусть злобным и опасным, но разумным, способным логически мыслить и способным даже свернуть с преступного пути.
    Гражданин же объявленный психически больным становится недочеловеком, становится подобным представителю низших рас в фашистских государствах, существом с правом животного, по отношению к которому распространяются только правила законов о гуманном обращении с животными. Особую циничность всему этому придает то, что все это выдается как оказание помощи страдающему существу.
    Таким образом, главные и особенно драматические события в жизни псих. клиник заключаются в том, что в них находится большое число граждан, которые, как в каком-нибудь фашистстком государстве, объявлены властями недочеловеками.
    Что же можно сделать для защиты прав человека в такой ситуации?
    Если коротко, то здесь только один правовой выход существует и он заключается в отказе, при отсутствии состава преступления, когда уже стоит вопрос о виде наказания, от превентивных принудительных: госпитализации, медицинского обследования или лечения; т.е. врач-психиатр, основываясь на своем личном опыте и мнении, не должен иметь возможность, которая ему дана сейчас законом, отбирать у человека его права, которые согласно ст. 17 п. 2 Конституции РФ принадлежат ему от рождения. Вопрос о том, лечиться ли человеку или болеть должен решаться самим этим человеком, никто, в том числе врач-психиатр, не должен иметь возможности, которая у него есть сейчас, объявлять человека преступником или недочеловеком и лишать его гражданских прав до того, пока не будет состава преступления, когда уже стоит вопрос о виде наказания, т.к. в соответствии со ст. 49 Конституции РФ в стране установлена презумпция невиновности.
    Здесь многие мне будут возражать, что тысячи опасных психов при предлагаемом мной подходе будут терроризировать беззащитных детей и женщин, нарисуют картины кровавых расправ психически больных с беззащитными гражданами и в конце концов обвинят в этих, еще пока не существующих расправах, меня; но я могу возразить, что сейчас тысячи людей, как в государстве Гитлера, без всякой вины, только от того, что они может быть не такие, как большинство людей, годами, именно годами, сидят за решетками, именно за решетками и признаны недочеловеками. Страх обывателя перед непонятным не должен обрекать людей на тюрьму.
    За решетками, на настоящий момент, сидят люди неугодные кому-либо: это и старики, от которых родственники освобождают жилплощадь; это граждане, не совершившие преступлений и правонарушений, но по каким-то причинам не угодные власти; просто слабые и беззащитные граждане.
    Таким образом, закон должен запретить принудительные медицинские услуги и объявление гражданина недочеловеком вне уголовного судопроизводства, когда уже решается вопрос о виде наказания.

    Другой драматический момент заключается в том, что существующий порядок гражданского судопроизводства по принудительному помещению гражданина в психиатрический стационар и закон "об оказании псих. помощи" приводят к тому, что вопрос о правовой оценке деятельности гражданина и вопрос о нахождении гражданина на свободе решается фактически только на основе мнения и личного опыта врача-психиатра.
    Особенную опасность этому придает то, что данное лишние свободы формально не называется принудительным лечением или лишением свободы, но срок принудительного нахождения гражданина в психиатрическом стационаре ничем не ограничен, может длиться годами и определяется, фактически, только по тем же критериям врачом-психиатром.
    Я поясню свое мнение на основании закона.
    В соответствии со ст. 29 закона "об оказаниии псих. помощи", вопрос о принудительном помещении гражданина в психиатрический стационар до решения суда решается только на основе мнения врача-психиатра. Каким образом и какую же оценку действиям гражданина согласно данному закону должен дать врач-психиатр?
    Осмотрев пациента, врач-психиатр, на основе своего медицинского образования и наличия диплома, вправе признать гражданина страдающим тяжелой формой психического расстройства. Это, согласно данной статье, дает ему право, только исходя из своего опыта врача, делать следующее:
    согласно п. (а) этой статьи врач-психиатр дает правовую оценку действиям гражданина - оценивает опасность - т.е. дает правовую оценку наличию и виду нарушений чьих-то прав и законных интересов;
    согласно п. (б) этой статьи врач-психиатр распоряжается, каким образом гражданин должен удовлетворять свои жизненные потребности;
    согласно п. (в) этой статьи врач-психиатр распоряжается, только исходя из своих предположений о будущем течении болезни, правом гражданина выбирать врачей и способ своего лечения, в т.ч. ничего не делать, т.е. назначает врача, срок и виды лечения исходя из своего мед. опыта, хотя гражданин не выбирал его в качестве своего врача.
    Т.е. для того, чтобы отправить гражданина без его согласия в псих. стационар, на настоящий момент, достаточно мнения врача, который сначала ставит диагноз, а затем дает свои оценки действиям гражданина, т.е. любой гражданин, при действии этого закона, находится под угрозой в любой момент отправиться в псих. стационар по желанию врача.
    Далее, для продолжения нахождения гражданина в псих. стационаре, требуется решение суда. Глава 35 ГПК определяет особенности такого судопроизводства, в частности, ст. 302 п. 2 ГПК требует от псих. клиники, которая обращается в суд с иском о принудительном помещении гражданина в псих. стационар, прилагать мотивированное заключение комиссии врачей-психиатров о необходимости нахождения гражданина в стационаре.
    И чем же мотивирует медкомиссия необходимость нахождения гражданина в стационаре без его согласия?
    Да все той же статьей 29 закона "об оказании псих. помощи", на основании которой гражданина уже отправили в стационар без его согласия до решения суда. Также, согласно ст. 36 п. 1 закона "об оказании псих. помощи", гражданин пребывает в стационаре в принудительном порядке в течении времени сохранения оснований ст. 29 закона "об оказании псих. помощи", которые установленны врачами-психиатрами, как я говорил выше, возможно, только по своему желанию.
    Т.е. для того, чтобы требовать от суда оставить гражданина без его согласия в псих. стационаре достаточно мнения еще нескольких врачей, которые ставят диагноз и дают свои оценки действиям гражданина.
    Что же тогда должен делать суд, если за него всю юридическую работу выполнил врач-психиатр, только ставить свою подпись под решением суда?
    В принципе, исходя из основных принципов права, гражданского судопроизводства и содержания ст. ст. 19 п. 1, 123 п. 3 Конституции РФ, ст. ст. 67 п. 1, 67 п. 2, 187 п. 2 ГПК, суд, решая вопрос о нахождении гражданина в психиатрическом стационаре, должен бы был игнорировать все те не медицинские оценки, которые были даны врачами-психиатрами по отношению к гражданину во всех медицинских заключениях и самостоятельно определять то, что действиями гражданина нарушены или нет чьи-либо законные интересы, что позволяет говорить о наличии или отсутствии опасности для окружающих. Так же суд должен бы был изучать достоверность установленных психиатрами обстоятельств в том числе их правильное понимание, без фантазий врача, на основании которых ими был поставлен диагноз и, в случае признания судом этих обстоятельств недействительными, считать экспертное заключение врачей-психиатров ошибочным.
    Реально этого не происходит. Судьи ничего подобного не делают, они "доверяют" врачу и прокурору, хотя гражданин может находиться в клинике годами, именно годами, и в настоящее время вопрос о нахождении гражданина на свободе решается фактически врачами, которые, в этом случае, реально, а не формально, выступают в качестве суда, хотя согласно ст. 118 п. 1 Конституции РФ правосудие в РФ осуществляется только судом по установленным правилам. Также при действии закона "об оказании псих. помощи" врачи-психиатры отбирают у гражданина право самостоятельно выбирать врача и способ лечения.
    Можно с уверенностью сказать, что существующий закон "об оказании псих. помощи" и порядок судопроизводства о принудительном помещении граждан в псих. стационар является наследием тоталитарного государства с бесправными гражданами, права которых определены в соответствии с: их принадлежностью к правящей группе, их материальным положением или иными дискриминационными признаками; что ими юридически закреплено нарушение общепризнанных прав человека, защищенных ст. 6 европейской Конвенции о правах человека и основных свобод в ред. Протокола № 11 в части права на справедливый суд при споре о гражданских правах; защищенных ст. 14 этой Конвенции запрещающей дискриминацию в части иных признаков, в отношении признания гражданина недочеловеком на основе мнения врача и принудительном лишении его свободы и назначении вида лечения без наличия состава преступления, когда уже осуществляется выбор наказания.
    Особую комичность существующему порядку судопроизводства о принудительном помещенении гражданина в псих. стационар придает то, что закон явно закрепляет за одной из сторон в деле (а именно за истцом), которая разумеется заинтересована в предопределенном исходе дела (а именно в выполнении своих исковых требований, с которыми сторона обратилась в суд), обязанность выступать в качестве независимого эксперта, на основании мнения которого разрешается дело, т.е. исковые требования принимаются или отклоняются. При таком порядке судопроизводства нет и намека на равноправие и состязательность сторон.
    Отсутствие реального истца в делах о помещении в псих. стационар по основаниям ст. 29 закона "об оказании псих. помощи" и возникшая необходимость поручить эту роль эксперту объясняется просто: в таких делах просто в принципе нет нарушений чьих-либо прав и законных интересов, что могло бы вызвать появление стороны в деле. Конечно, можно было бы, например, сохранить существующий порядок судопроизводства и создать формально независимое от эксперта юридическое лицо, которое бы выступало в качестве истца, но оно все равно было бы по сути фиктивным, т.к. для нормального судебного дела нужны реальные заинтересованные лица, нарушения каких-либо прав и законных интересов которых приводят к необходимости их защиты в судебном порядке.
    Но для защиты всех нарушенных прав и законных интересов уже давно существуют иные судебные порядки, которые предназначены именно для защиты какого-то нарушенного права, а не только для реализации навязчивой идеи истца о принудительном помещении другого гражданина в псих. стационар. Факт не нахождения другого гражданина в псих. стационаре, разумеется, не может сам по себе нарушить чьи-либо законные интересы и не может являться исковым требованием.
    Таким образом, на настоящий момент любой гражданин РФ находится в постоянной опасности внезапно, за любые законные действия, оказаться в псих. стационаре на неопределенный срок только по желанию врача-психиатра.
    Надо отметить, что для отдельных категорий граждан (судьи, прокуроры и ряд иных лиц) установлен особый порядок их привлечения к принудительному оказанию медицинских услуг.

    Третий драматический момент заключается в том, что к гражданину, принудительно помещенному в стационар, начинают применять психотропные медицинские препараты, т.е. препараты, которые оказывают свое основное действие на головной мозг и нервную систему человека.
    Теоретически, данные препараты должны избирательно изменять определенные формы поведения человека, например снижать агрессию, но, реально, спектр воздействия на человека у существующих и применяемых на практике психотропных препаратов существенно шире и иные, нецелевые воздействия химического препарата на человека, называют побочными действиями препарата.
    Какие же побочные действия вызывают существующие лекарства?
    Это всего лишь периодические судороги конечностей, сведение (сковывание) мышц, обильное слюнотечение, нарушение навыков письма и речи. Перечень можно продолжать долго. Особенно интересно то, что человек, к которому насильственно применили данные меры медицинского характера, может быть ни в чем не виноват.
    Таким образом существующие медицинские препараты и медицинские процедуры, которые производятся в псих. клинике ежедневно, вызывают существенные и болезненные побочные эффекты.

    Что касается меня лично, то вот моя эмоциональная оценка.
    Ранее я относился к врачам как к людям, которые в принципе помогают больным людям. Хотя, конечно, я понимал и допускал, что есть среди врачей и те, кто реально людям ничем не помогает. Но теперь, после моего нахождения в психиатрической клинике, мое отношение к врачу сильно изменилось. Я, что называется, спустился с небес на землю и образ врача-убийцы, с жутким оскалом неотвратимо надвигающегося на тебя со шприцем, заполненным психотропным средством, преследует меня в ночных кошмарах. Теперь я не могу без содрогания глядеть на машину с красным крестом.
    Что же я могу предложить в этом случае? Например, один из врачей, лечивших меня в психиатрической клинике, на сколько мне известно, имеет ребенка. Этот ребенок, как и я, не совершил никаких преступлений. Я могу предложить этому врачу принудительно проделать над своим ребенком весь комплекс тех медицинских процедур, который был мне принудительно оказан, хотя это, конечно, не компенсирует весь тот ущерб, который был мне нанесен.

    Если у вас возникнут какие-либо вопросы, то связаться со мной можно так: 152610, г. Углич, Ярославской обл., мн. Мирный, д. 21, кв. 21; тел. (08532)54391; эл.почта ScrProtest@yandex.ru.

Полянин Максим Алексеевич 5 сентября 2004 года